Бегемот / Bei xi mo shou (2015)

В ленте «Бегемот» Чжао Лян обыграл «Божественную комедию» на китайский лад, заговорив со зрителем языком дегуманизирующих визуальных образов.

Лента практически безмолвно и в то же время с наивысшим коэффициентом гротеска показывает обратную сторону экономического прогресса Китайской Народной Республики. Основной акцент Чжао Лян делает на экологическом загрязнении и его последствиях как для жителей, так и для окружающей среды. На примере угольной шахты, детально рассматривая каждый этап работы горняков, режиссёр, используя материал «Божественной комедии», преподносит зрителю нетривиальную интерпретацию Ада, Чистилища и Рая.

Невидимое чудовище в Чистилище взрывает горы, образуя карьер. Десятки наполненных углём грузовиков отправляются в Ад — сталелитейный завод, где толпа несчастных рабочих ворошит ручьи из металла. В Раю тишина — нет ни людей, ни мусора. Индустриализация Китая через призму книги Иова (оттуда документалист взял название фильма) и ветхозаветных псалмов у Чжао Ляна принимает одновременно яростный и лирический оборот. Он сопоставляет два мира: зелёные луга, куда ещё не ступил демон плотских желаний, и серые рубцы гор, которые впоследствии стали плацдармом для угледобычи. Связующим звеном между панорамами становится лежащий на земле человек, лишённый защиты (он нагой), но хранящий надежду, свёрнутую в коконе позы эмбриона.

Как и в фильме «Дети не боятся смерти, дети боятся призраков», метафоричность здесь на первом месте. Если у Рона Гуан Рона один из центральных иносказательных эпизодов был рассказ ребёнка о панде и монстрах (режиссёре и госслужащих), у Чжао Ляна на аллюзии к произведению Данте Алигьери выстроен весь хронометраж в целом. Опыт работы фотографом помогает режиссёру тонко выстраивать ракурсы и разбавлять долгие планы статичными вставками, которые сопровождаются отрывками из «Божественной комедии». Одно из необычных решений в части статических изображений в этом кино — это изломы в кадре. В нескольких эпизодах Лян режет изображение на несколько частей, лишний раз обращая внимание зрителя на дегуманизирующих эффектах промышленного развития.

В разрежённом копотью воздухе китайский документалист говорит об экологических ужасах на универсальном языке «Божественной комедии» с примесью ударений на китайские частности. Используя аллегорические изыскания и крупные планы шахтёров, а также яркие, сочные цветовые решения, местами заполняющие всё пространство экрана, Чжао Лян ведёт повествование по каждому из девяти кругов ада, не забывая подчёркивать уничижительное положение китайских рабочих (съёмки, к слову, проводились без разрешения владельцев шахт).

Необходимым глотком свежего воздуха остаются мягкие кадры нагого человека, ближе к финалу всё-таки вставшего на ноги перед входом в пустой Рай — город-призрак, результат жадности и спекуляции со стороны Застройщика, понаставившего многоэтажные «муравейники», но не удосужившегося заняться благоустройством. Китайская реновация как одно из последствий экономического чуда.

Вердикт

Мощное метафоричное киновысказывание об обратной стороне технологического прогресса КНР.
8/10

Опубликовано в журнале CinemaFlood
в рамках 27-го международного кинофестиваля «Послание к человеку»