Неимоверно точный, безупречно прямой

А это хорошая идея, правда. Я все чаще думаю о том, что неплохо было бы снять фильм. Вот обо всем об этом, да. Открою в себе кинематографический талант. Буду сценаристом, режиссером, продюсером и прототипом главного героя одновременно (ну прям как в песне про Никиту Михалкова со строчкой «я в этом фильме главный актер, я сценарист в нем, я режиссер»). Возьму в команду хорошего оператора и пару десятков знакомых для массовки. И сделаю это.

Фильм будет удивительным. Я заложу в него глубинный смысл и создам невероятную историю, которая будет основана на реальных событиях. В общем, фильм найдет своего зрителя — в этом я почему-то уверен. Пусть он и не завоюет Оскар, но несомненно будет отмечен несколькими призами европейских киноакадемий. Кассовые сборы во всем мире вряд ли дотянут до «Аватара», но будут на уровне «Повелителя бури» стопроцентно. На пресс-конференции после презентации фильма меня наверняка попросят рассказать, как все начиналось. Я включу режим тайны аля «Кристофер Нолан» (что, безусловно, будет смотреться глупо, ведь я не снял «Начало») и ничего не стану рассказывать этим акулам пера. Вследствие этого на меня посыпятся шквал обвинений и различной негативной критики, мое имя утонет в тоннах сплетен «желтой» прессы. У меня отнимут премию «MTV», Британская киноакадемия назовет меня «позором в мире кино», и с «Золотым глобусом» также придется распрощаться. Короче, меня условно «отрешат» от кино. Мир забудет мое творение, оно исчезнет из всевозможных рейтингов, а также из магазинов и прокатных студий.

Но однажды обо мне вспомнят. Один журналист решит снять небольшой репортаж под названием «Неизвестные взлеты и падения в кино». Покажут двухминутный трейлер моего фильма и около пяти минут моего интервью, во время которого снова попросят рассказать, с чего же все началось. На сей раз я расскажу. Ведь этот юный журналист, сидящий в кресле моего кабинета (возраст кресла, прошу заметить, вдвое больше возраста этого парня), он пришел сюда с четкой установкой раскрыть белые пятна моего «взлета и падения». Я расскажу ему, как летом 2010 года я проснулся ранним субботним утром и записал сон, который и лег в основу сюжета моего творения. Во сне была девушка в красном платье и такими глазами. Да, глаза я запомнил слишком четко, чтобы забыть. Можно даже платье отбросить, а глаза — никак. Так вот, я обязательно скажу этому юнцу с ручкой и блокнотом в руках то же, что говорил много лет назад. Вечность — это не срок. Это вообще вне каких-то сроков. Или ты чувствуешь и ощущаешь свое счастье, или подавляешь это, но в глубине души понимаешь, что ты — ничтожество. И еще я скажу ему, этому целеустремленному парню: «Если ты по-настоящему полюбишь кого-то, то скорей беги от этого человека как можно дальше. Потому что мы — прах, а они — цветы». Хотя может этого я и не скажу. А когда этот парень закончит писать, то, бросив на меня жутко любопытный взгляд, спросит наконец: «А чем же все закончилось? В вашем кино открытый финал, а что случилось в реальности?». «А все еще не закончилось» — отвечу я. И закрою глаза. Мой дворецкий скажет парню, что я утомился, мне нужно отдохнуть, и спроводит его, громко хлопнув парадной дверью из красного дерева. Он принесет мне стакан холодной воды, с сожалением скажет: «Зачем же они все время спрашивают Вас это, ну зачем?» и оставит меня одного, закрыв дверь моего кабинета с внешней стороны.

Я открываю глаза. Передо мной чашка американо, глаза Марлен Дитрих, песня «This is the life» в исполнении Amy Mc Donald, тлеющий вишневый Capitan Black, пятно от пролитого молока, девушка с белым шарфом за столиком напротив и официантка, которая извиняется за то, что разбудила меня, объясняя это тем, что у нее заканчивается смена, а мой столик, который числится за ней, остается неоплаченным. Я оплачиваю счет, снимаю наушники и улыбаюсь.

14 декабря. День, когда я впервые заснул в своем любимом кафе.
День, когда я осознал, что люблю открытые финалы.